История сломанной руки

Одним прекрасным субботним днем я упала на катке, приземлившись в той самой известной “чьорт побъери” позиции. В правом запястьи отчетливо послышался хруст.
Боль и не совсем естественное положение, в котором оказалась рука, однозначно указывали на то, во что верить совсем не хотелось. Удалившись с катка, я села на лавочку собирать в порядок свои мысли, которые вместо того, чтобы собираться, полились из глаз безудержными слезами.

Постепенно вокруг меня начали собираться знакомые незнакомые лица. Знакомые - потому что мы видим друг друга каждую субботу и незнакомые - потому что на катке мало кто с кем знакомится и общается. Кто-то принес лед.  Кто-то снял с меня коньки. Кто-то спросил, какая у меня страховка и посоветовал, куда лучше ехать. Милая девушка Санда из Хорватии, с которой мы познакомились буквально на прошлом занятии, вызвалась отвезти меня в госпиталь, и теперь уже знакомый Джейсон отнес мои вещи в машину. Все это сопровождалось множеством добрых и успокаивающих слов - все будет хорошо, такое случается с каждым, не расстраивайся раньше времени, и т.п.

Оказавшись в Urgent Care среди огромного количества чихающих и кашляющих, ожидающих своей очереди, я приготовилась к тому, что ждать придется очень долго, но буквально через пару минут меня пригласила медсестра: “Доктор еще занят, но мы пока снимем все ваши vitals (пульс, давление, температуру), а он вас примет, как только освободится”. Второй раз с момента падения я ощутила по отношению к себе совершенно искреннюю доброту, участие и желание помочь. Да и самого врача мне пришлось ждать не так долго (приема по поводу ОРВИ я ждала однажды гораздо дольше). Правда, вначале был не врач, а какой-то загадочный медик, который не представился. Я уже не первый раз замечаю в американских госпиталях, что врач появляется в самый последний момент, как самая именитая звезда на музыкальном фестивале, ради которой ты собственно и пришел, но до ее появления поневоле нужно послушать пару-тройку не столь известных исполнителей.

Загадочный медик, эмпатично расспрашивая и слушая о моем падении, осмотрел руку, помог мне снять кольца, заполнил какие-то формы, а через некоторое время уступил сцену доктору. Тот приветливо и добродушно представился, посмотрел на руку, потрогал локоть, а позже, показывая мне мой рентгеновский снимок, так же участливо и добродушно сказал: “Как я и думал. Перелом. Причем два. Вот эта кость - ерунда. Сама заживет. А насчет второй вам нужно проконсультироваться у ортопеда. Возможно вам понадобится операция. Сейчас придет медсестра и наложит вам временную повязку. В зависимости от того, нужна вам операция или нет, восстановление займет 6-8 недель”. И снова из глаз моих потекли слезы. Операция? У меня никогда в жизни не было операции.. 6-8 недель с одной рукой? Что я буду со своим ребенком делать? Ей почти три, и мы с ней ведем очень активный образ жизни.. Доктор еще более сочувственно посмотрел на меня и сделал то, чего я ну никак не ожидала от врача - утешительно приобнял меня. От неожиданности мои слезы мгновенно высохли. “Не переживайте. Мы все падаем. Такое случается. Запаситесь терпением. У вас маленький ребенок - позаботьтесь о том, чтобы у вас была помощь. Привлеките семью и друзей. Все будет хорошо.”

Через несколько минут приветливая и милая медсестра накладывала мне на руку полу-гипс, покрывающий внутреннюю часть руки от ладони до локтя. Зафиксировав его эластичным бинтом, помогла мне поместить мою новую руку в слинг.  Еще один слинг она дала мне с собой про запас (интересно, конечно, что должно случиться с одним слингом, чтобы понадобился второй, тем более в ситуации, когда не совсем понятно будет ли он мне нужен, но в американских госпиталях материалы выдают щедро - у меня до сих пор лежит целый пакет добра после Лииного ожога, включая ножницы, для разрезания бинтов при перевязке). Медсестра дала на подпись какую-то бумагу: “Это за слинги, за них вам придет отдельный счет”. “Начинается..”, - подумала я, и в душе сразу что-то царапнуло - сколько же денег потянет мой неудачный урок фигурного катания? Пока медсестра меня бинтовала, еще раз зашел врач: “Ну как, вам уже лучше? В понедельник - ждите звонка из офиса ортопеда”.

Понедельника я ждала с большой тревогой и нетерпением. А что если мне не позвонят? А что если позвонят и скажут, в лучших традициях американской медицины, что у ортопеда свободное окно только через месяц.. Но зря я переживала. Позвонили мне в 8:15 утра того самого понедельника (собственно через 15 минут начала работы) и пригласили на консультацию в тот же день.

В кабинет к доктору меня провожал очень обаятельный и милый медбрат Браян. Его я запомнила, потому что он буквально светился счастьем и гордостью: “Это наше отделение hand surgery. Вы у нас уже были?” - “Эмм.. нет, это мой первый перелом.” - “О, не переживайте, вы в надежных руках! Доктор Крамер - просто потрясающий! У него такой опыт. Он и спортсменов оперирует. Вам очень повезло!” Браян отвел меня в маленькую комнатку, всю увешанную плакатами рук, костей и мышц. Пока я углублялась в анатомию своего запястья, в комнату зашел тот самый потрясающий доктор Крамер. Вынуждена констатировать, обаянию его может смело завидовать сам Джордж Клуни. Одна его улыбка молниеносно смела половину моих тревог. Вторую половину ликвидировали слова: “Есть две опции. Можно попробовать поставить сместившуюся кость на место руками. Это будет очень больно и никаких гарантий, что у нас получится вернуть ее в первоначальное положение. Поэтому я советую сделать операцию - она занимает всего час, с общим временем пребывания в госпитале - 3 часа. Мы сделаем разрез на внутренней стороне запястья, отодвинем мышцы, нервы и сухожилия, соберем кость. Поставим титановую пластину, присверлим ее к кости. Рука будет как новая, и ею можно будет пользоваться буквально сразу после операции и даже гипс вам будет не нужен. Это очень распространенная травма, подобных операций я сделал уже очень много”. Глядя на очаровательную улыбку доктора, и то, каким спокойным и уверенным тоном он говорил мне эти слегка ужасающие вещи (“пластина”, “отодвинем мышцы”, “присверлим” и т.п), мне захотелось сказать только одно: “Доктор, я согласна, оперируйте хоть сегодня”.

Титановая пластина в запястье. В аэропортах не звенит - проверено.

Понятное дело, об операции “сегодня” речь не шла - насыщенный график доктора позволял записать меня не раньше четверга. “Если будет возможность, мы назначим операцию на более раннее время”. Мне выдали папку с бумагами - как готовиться к операции и чего ожидать после нее, и на отдельном листочке - какие-то загадочные цифры. “Это для вашей страховой. Можете перезвонить им и уточнить, насколько они покроют операцию. Все должно быть хорошо, но на всякий случай”. Снова внутри что-то заскрежетало.. О какой сумме идет речь? Что покроет и что не покроет страховая?

Вечером того же дня на моем телефоне раздался звонок: “Анна, это доктор Крамер. Я смотрю на свой график, и кажется у меня есть возможность прооперировать вас завтра в 3 часа. Вам подходит? Моя ассистент позвонит вам завтра в 8 утра и подтвердит, но вы на всякий случай уже сегодня вечером не ешьте”.

Я была тронута до глубины души - мне позвонил сам доктор. Какая забота и внимание! Вова был другого мнения, ему эта скорость и энтузиазм выглядели подозрительными: “Давай уточним у страховой, может это все будет стоить миллион”.. Миллион, конечно, вряд ли, но в страховую я позвонила. Лучше бы я этого не делала. “Похоже ваша процедура покрывается вашим планом” (мне нравится фраза “похоже”). Где будет проходить операция? В госпитале?” Я конечно не знаток специфики названий американских медицинских учреждений, называю клинику так, как я ее знаю. Даю адрес. “Похоже (снова похоже) у нас с этой клиникой нет договора”. Дальше я слышу много слов, из которых выхватываю отдельные непонятные и немного пугающие “deductible”, “contractual rate”, “reasonable and customary”, и общий итог, что ничего по поводу стоимости операции мне сказать не могут, кроме того, что это будет дорого: “Вам придет много счетов: от врача, от анестезиолога, от самой клиники, это все может быть очень затратно". Разговор закончился сочувственным I’m sorry оператора и моим ступором. Вова тем временем одним глазом смотрел цены на билеты в Киев, с шальной мыслью полететь лечить мою руку на родине.

Фактически, ход моего лечения предопределил визит в Urgent Care, который направил меня к своему ортопеду, который назначил скорейшую операцию, как мне показалось, в моих же наилучших интересах. И оказавшись в состоянии растерянности и беспомощности после неожиданной травмы, которая требует незамедлительного вмешательства, я совсем не подумала о том, что американская медицина - это прежде всего бизнес, и то, что им должно быть выгодно получить меня как клиента на операцию. В какой-то идеальной ситуации мне, наверное, стоило бы пройтись по нескольким ортопедам - “почем тут у вас титановые пластины в руки вставляют?” и выбрать себе наиболее приглянувшегося. Но как это сделать в ситуации, когда почти нет времени, и попасть на визит даже к одному врачу может быть очень непросто… Я попыталась позвонить в другую клинику (из списка входящих в сеть). Мало ли, вдруг получится попасть на консультацию к еще одному врачу и получить второе мнение и хотя бы какую-нибудь приблизительную оценку предстоящих расходов. Но я быстро сдалась. Клиника, в которую я позвонила, почему-то начала мне давать контакты врача другой клиники (которая не факт, что входит в сеть), то ли потому что в их клинике нет ортопеда, то ли потому что нет свободного ортопеда, то ли потому что номер указанный на сайте клиники на самом деле был номером какой-то группы клиник, и парень на телефоне шел по скрипту телефонного обращения, особо не заморачиваясь.

В ретроспективе, я понимаю, насколько смешными и нелепыми были мои попытки пролить свет на медико-страховую тьму. Во-первых, и мне даже немного стыдно, что до этого момента я ничего не знала о deductible, in network, out of network, out of pocket и т.п. Немного разобравшись, я поняла, что даже если у страховой с клиникой нет договора (out of network) мы заплатим наш максимальный out of pocket для out of network (для in network максимальный out of pocket - на порядок ниже), это будет внушительная сумма, но не космическая. Во-вторых, звонок в страховую - всего лишь трата времени и спокойствия. Скорее всего, я дала неточное название клиники, или назвала клинику госпиталем, а девушка на том конце линии не стала углубляться в суть моего вопроса. На сайте страховой мы нашли моего доктора в перечне входящих в сеть, и подумали ну раз доктор в сеть входит - уже хорошо.

Во вторник, три дня после падения, я стояла в приемной хирургии. Меня встретила очень приветливая медсестра Айви: “Я буду заботиться о вас до операции”. Взвесив меня и заполнив какие-то бумаги, она выдала мне “фирменную” распашонку в точечку, с теми самыми завязками на спине, которая развевается при ходьбе, обнажая ягодицы героев фильмов. Айви задернула шторы моей ячейки, оставив меня в моей личной “комнатке” переодеваться. Вернулась она со словами: “О, какая вы молодец! Переоделись сами! С поломанной рукой! Это очень впечатляет!” Я давно не помню, чтобы кто-то так хвалил мои гораздо более впечатляющие усилия и достижения. Айви уложила меня на кровать на колесах, поставила мне капельницу с мягкой иголкой, которая позволяла двигаться. Надела мне на ноги специальные компрессы, для улучшения кровообращения во время операции. Я в госпитале или спа салоне? Мне тепло, уютно, удобно, ногам - массаж, все мне улыбаются и говорят приятные слова. Зашел познакомиться анестезиолог, вылитый Аль Пачино. Зашел мой обаятельный доктор, уже в маске. Поставил автограф на загипсованной руке: “Чтобы не перепутать, какую оперировать”, - сказал он и сам посмеялся своей шутке. Пришла другая медсестра, которая отвезла меня в операционную.

Еще один фактор, который способствовал моему спокойствию и хорошему настроению - совершенно прекрасная атмосфера в отделении хирургии - доброжелательности, позитива, рабочего товарищества и даже сплоченности (хотя как я могу об этом судить, лежа под капельницей с задернутыми шторами). Шутки, смех, улыбки персонала, поминутная отлаженность процессов. На уровне ощущений мне даже вспомнилась моя прошлая любимая работа в большом коллективе.

В операционной было холодно, очень светло и играла бодрая музыка. Мне представилась еще одна медсестра: “Меня зовут Лорен, я ваша медсестра на время операции”. Ее улыбку я увидела даже сквозь очки и маску. Лорен заботливо укутала меня теплым одеялом и положила руку на отдельный стол. Последнее, что я помню - слова анестезиолога: “А сейчас мы вас отправим в приятный сон”. Через секунду я открыла глаза - на руке уже была надета небольшая аккуратная повязка на липучках (brace), надо мной стоял помощник моего хирурга: “Мы закончили, все прошло хорошо, пошевелите большим пальцем”. Мне было так сладко и уютно спать в этой теплой комфортабельной больничной кровати, что даже шевелить большим пальцем совсем не хотелось, но я сделала над собой усилие. “Отлично, увидимся через две недели на снятии швов”. Эх.. оставили бы они меня у себя еще часиков на 12, просто поспать.. Но новые медсестры уже деловито суетились, явно задавая энергичный темп моей выписки. “Ваша семья уже здесь”.

После наркоза, одного пациента из клиники не выпускают, только в сопровождении близкого человека. Вове позвонили и сказали к какому времени и куда приехать, и их с Лией пустили ко мне буквально сразу после того, как я пришла в сознание. Медсестра помогла мне одеться, напомнила об уходе за рукой, усадила в кресло на колесах и выкатила на парковку клиники, где помогла сесть в машину. По дороге домой мы заехали в аптеку, забрать предписанный мне от боли опиоид. Рецепт на лекарства выдается не на руки, а отправляется непосредственно в аптеку, так что, пациенту остается только забрать свой препарат. Из громадного бутыля с таблетками аптекарь отсыпал указанное доктором количество в оранжевую пластиковую колбочку (все как в кино). Больше всего нас удивила цена на эти таблетки -  $2.50, обычный аспирин дороже стоит..

Через две недели мне сняли швы, а еще через четыре, помощник хирурга триумфально констатировал, что кость отлично срослась, теперь пора возвращать запястью прежнюю гибкость и силу (запястье не гнулось ни вперед, ни назад, и я не могла повернуть руку ладонью ни вверх ни вниз). Меня направили на терапию, куда я ходила полтора месяца, один раз в неделю. Милая и разговорчивая терапевт Джессика в течение часа массировала и разминала мою руку, а на дом давала задания - упражнения приходили по ссылке в специальном приложении - с детальным описанием и наглядными видеороликами. Поход к Джессике был одним из самых приятных моментов моей недели - во-первых, потому что каждый раз она констатировала мой прогресс, а во-вторых, потому что мы с ней болтали, как лучшие подружки, обсуждая все на свете - детей, мужей, карьеры, знаменитостей и даже грузинскую кухню.

Упражнения на дом

Конечно, три месяца между падением и почти полным восстановлением не пролетели одним мгновением. Были долгие 6 недель с фиксирующей повязкой на руке, и хотя это несказанно лучше, чем иметь полностью недвижимую руку в слинге, на бытовом уровне было не всегда просто. Будучи левшой, я была очень удивлена количеству вещей, которые невозможно сделать без участия правой руки. Было длительное и очень утомительное время упражнений и восстановления. Были приятные и трогательные моменты. Вопросы детей на детской площадке: “What’s that thing on your arm?” (что это у тебя на руке). Постоянные вопросы: “Мама, у тебя уже не болит ручка?”. И умилительное: “Папа! Забери у мамы рюкзак, у мамы же ручка болит!”. Поддержка друзей. Помощь случайных прохожих - мой брейс не слишком бросался в глаза, его кажется только дети замечали, и мне даже неловко было, когда человек понимал, почему я прошу помочь открыть упаковку фруктового пюре для ребенка - суетливо и с улыбкой это делал, как будто извиняясь, что не заметил мою руку раньше и сам не предложил помощь. И множество историй других сломанных запястий - доктор Крамер не соврал,  травма действительно распространенная.

Также был тревожный период ожидания медицинских счетов с небольшим нагнетанием атмосферы от знакомых, которые теперь щедро делились со мной историями по теме: “Моя подруга выбрала клинику, которая находится в покрываемой страховкой сети, а потом оказалось, что лаборатория при клинике в сеть не входила, и ей по итогу, за анализы выставили очень внушительный счет” или “После операции, ко мне приходило много медицинских счетов, некоторые из них повторялись, а один счет пришел спустя два года”.  Ждать себя счета долго не заставили, появлясь один за другим в страховом приложении на телефоне, каждый раз немного будоража мою память и догадливость. К примеру, один счет: Сlaim Type - Medical; Provider - J Lee; Date of Service - 02/23/2019; Amount Billed - $673 Ага, судя по дате и имени доктора - визит в Urgent Care. Сумма почти полностью покрылась страховым планом и не вычиталась из deductible. В тот же день счет от провайдера Restore Medical на $165.76. Я не сразу догадалась, что это счет за слинги. Наглядная демонстрация того, что процесс формирования цен на медицинские услуги и товары никак не регулируется. Поверхностный поиск в интернете показал, что подобный слинг можно купить в районе $20 и даже меньше. Еще один счет в тот же день - $171, рентген (хотя слова “рентген” нигде нет, только незнакомое имя в поле "провайдер"). Эта сумма уже применяется к годовому deductible, и ее я покрываю полностью. Интересно - визит в неотложную помощь покрывается планом, а рентген, без которого этот визит не может быть полноценным - нет. Два дальнейших рентгена в той же клинике, но в другом отделении стоили уже по $143.

На медицинсих счетах отдельным пунктом "Финансовая помощь - пожалуйста, дайте нам знать, если вы не можете погасить счет полностью, мы постараемся вам помочь. Ежемесячные платежи и другие программы финансовой помощи доступны для пациентов, подпадающих под определенную финансовую категорию".

Пришли счета за операцию - на имя хирурга, его помощника, анестезиолога и два счёта просто на имя клиники (могу только предположить, что один из них - за пластину, второй - за мое трехчасовое там пребывание), позже, раз в неделю начали появляться счета за терапию, причем первый счет за визит-знакомство, в ходе которого Джессика просто замерила, насколько гнется запястье в разные стороны, выдала первую партию упражнений на дом и рассказала, как будут проходить дальнейшие визиты - на 67% выше, чем последующие счета за визиты, в ходе которых она действительно работала над моей рукой. Итого, общая сумма моего лечения перевалила за $20,000, из которых мы выплатили только наш in network out of pocket. Мы немного вздрогнули от неожиданного финансового потрясения, и в то же время вздохнули с облегчением, хотя Вова иногда подшучивает: “Я, конечно, понимаю, что тебе понравилось общаться со всем медперсоналом, но лучше бы мы телевизор крутой купили..”

В последний раз слезы на мои глаза навернулись, когда я открыла плотный конверт с адресом клиники в поле отправителя. Еще один счет? Но это был не счет, а открытка, подписанная всеми участниками моей операции. Я конечно, понимаю, что ничего особо личного в этой открытке нет, и скорее всего этот процесс поставлен на какую-то прозаичную, возможно даже конвейерную основу. Но я не перестаю удивляться сдвигу парадигмы, я - пациент, и медицина заботится не только о моем непосредственном лечении, но и моих чувствах - меня успокаивают, подбадривают, воодушевляют, благодарят.

Открытка с благодарностью от хирургического центра

На этом можно констатировать счастливый финал моей истории. Конечно, в сломанной руке нет ничего хорошего. Мой новый шрам и титановая пластина - со мной навсегда, разве только на старости разболтается какой-то болтик, но меня заверили, что это происходит крайне редко. Но в общем и целом, я буду вспоминать этот опыт, как очень положительный - на фоне успешного восстановления, боль и все сопутствующие неприятности забылись, а полученные в процессе улыбки, доброта, помощь и поддержка продолжают радовать.